Владимир Определенов, CDTO Пушкинского музея в интервью CNews: Технологии должны быть только там, где они уместны

03.02.2021, Ср, 11:55, Мск , Текст: Наталья Рудычева

Каким должен быть современный музей? Не помешают ли технологии восприятию классических произведений искусства? Не перестанут ли люди ходить в музеи, если любую выставку можно будет посетить онлайн? На эти и другие вопросы в интервью CNews ответил первый и пока единственный в России директор по цифровой трансформации в музейной сфере Владимир Определенов,  CDTO Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина (ГМИИ им. А.С. Пушкина).

»Сейчас технологии позволяют реализовать любую идею»

CNews: Где, по-вашему мнению, проходит грань между традиционным и высокотехнологичным музеем?

Владимир Определенов: Давайте начнем с того, что все музеи и выставочные проекты разные. К сожалению, для неофитов и людей, нечасто посещающих музеи, это большая проблема для понимания. Чаще всего, происходит перенос опыта одного неудачного посещения на всю музейную сферу. Я всегда говорю коллегам, что первый опыт человека формируется в его родном краеведческом музее. И если там его неправильно встретили, он может потерять интерес на всю жизнь. Лидеры музейной отрасли пытаются разорвать этот круг и сделать музей местом, в которое будет в каком-то смысле модно ходить даже для тех, кто никогда этого не делал.

Конечно, в музейной сфере, как и везде, есть хорошие, а есть не очень качественные проекты. Есть то, что будет интересно именно вам, — это как с литературой, театром. Каждый выбирает для себя, но сложно не заметить качественный продуманный продукт, даже если лично вам он не близок.

Если говорить про технологии, то, на мой взгляд, онидолжны быть только там, где они уместны. Одно время многие стремились придерживаться принципа, озвученного Дмитрием Медведевым в 2008 году: «Мультимедиа есть, музей хороший». Но я уверен, что если музей забит электронными киосками, но в них невозможно разобраться и они не сопровождают основную мысль экспозиции, то все бесполезно.

CNews: Исходя из вашего опыта, когда нужны технологии?

Владимир Определенов: Сейчас технологии позволяют реализовать любую идею. На мой взгляд, техника может быть использована в четырех основных направлениях. Первое и, наверное, самое важное — это создание пространства. Именно оно, в первую очередь, вызывает у человека эмоции. Поэтому создание атмосферы с помощью медиа- и аудиовизуальных технологий — это первый шаг.

Второй шаг — информационное пространство: возможность получить информацию и сделать это удобно.

Успешный эксперимент по использованию приложения »Артефакт» (медиагида с дополненной реальностью) в очках дополненной реальности Epson на базе OS Android

Третий шаг — доступность. Многие вещи невозможно осмотреть со всех сторон, к ним нельзя прикоснуться. И здесь на помощь могут прийти технологии. Конечно, можно выпустить бумажный каталог, но электронный во многих случаях будет удобнее.

И последнее — сейчас активно развивается цифровое искусство, и уже довольно давно существует медиаискусство, с которым российский зритель все еще мало знаком. Не надо путать его с медиавыставками, основанными на оцифрованных коллекциях, репродукциях и иных формах копийности, сделанных не творческими кураторами и художниками, а маркетологами. Я говорю именно о художниках, которые работают в цифровом медиапространстве, в том числе, в VR-пространстве. Это отдельное направление, которое нужно показывать, популяризировать, учиться с ним взаимодействовать и изучать.

Существуют еще иммерсивные и интерактивные инсталляции, но они применяются, в основном, в музеях естественнонаучной и технической направленности в качестве иллюстрации физических и биологических процессов. По сути, это ближе к образовательным тренажерам.

»Музей — это не бизнес, это институт памяти наций и человеческой цивилизации»

CNews: Любой музей — это еще и бизнес, который должен приносить прибыль. На какую целевую аудиторию вы ориентируетесь, когда принимаете решение об использовании тех или иных технологий?

Владимир Определенов: Музей — это не бизнес, это институт памяти наций и человеческой цивилизации, такой же, как архив, например. Люди собирают артефакты памяти для того, чтобы рассказать о своей истории будущему поколению. По большому счету, все, что нас окружает, — это производные культуры. Если мы не знаем культурного контекста, мы не понимаем, о чем говорят люди вокруг нас. Поэтому музей — это не бизнес, а хранилище историко-культурного наследия, в том числе и цифрового. Это мессианская история и наша основная цель.

Но, с другой стороны, будучи довольно прагматичными людьми, мы понимаем, что если мы не будем зарабатывать, то не сможем делать интересные выставки, развивать научные проекты. Если мы не будем присутствовать в цифровом и медиаэфире, то не сможем выполнять свою основную миссию — приглашать к себе людей. Они просто не будут о нас знать, какими бы прекрасными мы ни были.

Поэтому мы пытаемся создать такие музейные «продукты», на которые люди придут смотреть. Да, некоторые выставки делаются как блокбастер. Мы понимаем, что существует масс-поп высокого уровня. Но одновременно, мы стремимся делать что-то и по-мессиански. Например, мы знаем, что на выставку нумизматики придет не так много людей, и скорее всего, она будет убыточна с точки зрения бизнеса. Но это не значит, что мы не будем ее делать.

В музее уже несколько лет есть VR-очки HTC для применения ПО SmartMuseum 3D для проектирования будущих пространств Пушкинского

В этом плане музей смотрит в вечность, формируя сообщество людей. Здесь нельзя применять лекала, принятые в России двух-трехлетние планы. Надо думать о пятнадцати-двадцатилетних циклах развития, формировании целых поколений и обучении зрителя. Поэтому, отвечая на вопрос о целевой аудитории, — мы работаем со всеми. Ведь если мы сейчас не начнем взаимодействовать с родителями и двух-трехлетними детьми, эти дети никогда не станут нашими посетителями. Если только случайно, например, со школьной экскурсией, но она, чаще всего, запоминается дерганием девочек за косички по дороге в музей.

Посещение музея — это история на всю жизнь. Поэтому у нас нет задачи работать с конкретной аудиторией. Например, у нас есть программа для людей старше 65 лет — ее ввела Ирина Александровна Антонова. Все люди, которые хотят к нам прийти, должны иметь такую возможность.

Именно поэтому ключевой темой этого года для нас стало не просто создание информационного цифрового пространства, а обеспечение цифровой доступности. Мы стремились сделать так, чтобы в цифровой музей мог без труда попасть и ребенок, и человек, плохо разбирающийся в технологиях. В понятие доступности входит все: географическая, мобильная доступность, доступность восприятия (то есть удобный текст и размеры картинки), информационная доступность (изложение материала максимально просто и понятно, но без потери глубины содержания), версии для слабовидящих и т.п.

Конечно, создавая лекционные программы, готовя экскурсии, мы учитываем целевую аудиторию. Для подготовленного слушателя это будет один рассказ, для новичка — другой, для семейной аудитории — третий, для подростков — четвертый.

CNews: Пушкинский музей — один из самых продвинутых в плане использования цифровых решений. Как долго вы этим занимаетесь? От кого исходила инициатива: лично от Ирины Александровны Антоновой, или вы попали в государственную программу цифровизации?

Владимир Определенов: Я работаю с проектами Пушкинского музея с 2007 года, с 2013 года в качестве заместителя директора сначала по информационным технологиям, потом по цифровому развитию.

Что касается цифровизации музея, то чаще она начинается на стадии зарождения технологий, когда инженеры, которым что-то понравилось, думают, как это применить в гуманитарной сфере, и предлагают это сделать. Так поначалу было и с нами. Еще в 2003–2004 годах мы начали заниматься оцифровкой фондов и созданием учетных баз данных.

Фотография с презентации проекта »Виртуальный Пушкинский». Все виртуальные туры музея через обычный смартфон и самый простой кардборд можно посмотреть в режиме VR прямо с сайта музея, без установки дополнительных приложений и т.п.

До 2007–2010 года речь шла о фотофиксации экспонатов — тогда цифровые технологии и 3D еще сильно отставали от широкого слайда. Прорыв произошел в 2010–2011 годах, когда цифра наконец-то по качеству догнала аналоговые способы. В 1999 году мы начали процесс оцифровки с двухмегапиксельных камер: делали многокадровые съемки, могли довести качество до 10 мегапикселей и тем самым приблизиться к 35-миллиметровой пленке. Постепенно увеличивалось разрешение камер, решались проблемы с цветопередачей. Одновременно развивался и современный интернет: сначала был текст и гипертекст, потом немного картинок, потом медиаконтент, за ним стриминг и передача высококачественного видео и так далее. Как только появилась возможность передавать FullHD, стало понятно, что надо создавать цифровые изображения с качеством не ниже 100 Мpx.

Так что Пушкинский развивался вместе с технологиями и благодаря команде, которая сложилась. В 2013 году я стал одним из первых директоров по ИТ в музеях России. Нас до сих пор не более 30 человек, в том числе и просто ИТ-специалистов, неравнодушных к развитию этой сферы. А на должности, называемой CDTO (директор по цифровой трансформации — Chief Digital Transformation Officer), в музейной сфере нахожусь уже несколько лет, к сожалению, только я.

Единственное, чем я отличаюсь от CDTO в других отраслях, — я не гонюсь за новинками и стараюсь использовать только устоявшиеся решения. У нас нет денег на «ИТ-песочницы». Мы тратим их на инновации в другой сфере — организации выставок и так далее. Но если какая-то компания хочет протестировать у нас свои идеи — добро пожаловать!

CNews: На какие средства реализуются проекты?

Владимир Определенов: Бо́льшая часть проектов, особенно вначале, были спонсорские. Уже долгое время генеральный партнер музея — Банк ВТБ. Сегодняшний технологический партнер — группа компаний «Ланит». Кроме того, мы получаем помощь от десятков меценатов. В 2014–2018 годах нас очень поддержало Министерство культуры целевыми субсидиями именно на ИТ-проекты. Мы придумали несколько проектов, написали техническое задание и выиграли грант Минкультуры на внедрение инноваций в музейной сфере. Как раз тогда у нас появились программа 3D-проектирования Smart Museum и «Виртуальный Пушкинский». По сути, мы стали официальным методическим центром Министерства культуры по цифровым технологиям в музеях.

»Мы уже перешли от автоматизации к тому, чтобы с помощью цифровых инструментов претворять в жизнь свою миссию: заниматься хранением, популяризацией, изучением музейных фондов»

CNews: Какие задачи стоят перед вами как перед CDTO?

Владимир Определенов: Мы уже перешли от автоматизации к тому, чтобы с помощью цифровых инструментов претворять в жизнь свою миссию: заниматься хранением, популяризацией, изучением музейных фондов. Сейчас в моем ведении находятся вопросы, связанные как с совершенствованием ИТ-инфраструктуры, так и с повышением внутренней эффективности — электронным документооборотом и управлением при помощи цифровых инструментов: это учетные базы, системы безопасности и так далее.

Стадии создания цифрового двойника выставки на основе технологий Navigator4D, от фотограмметрии и лазерного сканирования до финального 3D пространства с интерактивным информационным слоем

Отдельное направление — это оцифровка и создание цифровых двойников объектов историко-культурного наследия. Сейчас вокруг этой темы очень много хайпа, многие пытаются использовать термин «цифровой двойник» произведения в контексте инструментов для контроля истории продажи изображений. Но в нашей концепции это значительно более глубокая вещь.

Еще одна задача — сохранение и показ цифровых произведений искусства и цифрового культурного наследия. Мы знаем историю цивилизации и развития общества благодаря письменным источникам, архивам. Но что останется от людей, которые жили в начале XXI века? Наша электронная почта, мессенджеры, соцсети? Уже сейчас изучать социальную жизнь людей середины 90-х, а тем более 80-х легче, чем 2000-х. Наступает цифровая амнезия, и эта проблема уже обсуждается в ЮНЕСКО.

Мы стараемся участвовать в процессе формирования того, что останется от сегодняшних поколений. При этом возникает очень много чисто технологических вопросов. Например, если вы сделали гигантскую библиотеку на Windows 98, на чем вы сейчас ее запустите? Огромный пласт информации лежит внутри Windows ХР. Еще пример: до 2010 года фактически все интеллектуальные разработки, связанные с цифровым медиаконтентом, делались на базе решений Macromedia. Потом компанию купил Adobe и перестал поддерживать ее решения. Что теперь делать с этим — реальная проблема.

Наша команда чувствует ответственность за то, что она делает. Особенно когда речь идет о музейном квартале, который мы планируем полностью открыть в 2027–2028 годах. Поэтому сейчас вместе с компанией «Ланит» мы закладываем варианты технологических решений, которые не устареют за 8 лет. Это очень сложно и очень интересно.

CNews: Как устроена ИТ-служба в музее?

Владимир Определенов: У меня в подчинении четыре отдела. Это отдел электронных ресурсов, который включает в себя фотографов и обработчиков изображений, людей, работающих с учетными базами данных и с веб-ресурсами музея. Отдел информационных систем, который занимается автоматизацией финансово-хозяйственной деятельности, корпоративным порталом, информационной безопасностью. Есть отдел эксплуатации вычислительных систем и сетей, который занимается сервис-деск-поддержкой и сопровождением сетей и серверов, администрированием и так далее. И отдел мультимедийных технологий с сектором эксплуатации аудиовизуального оборудования, который, собственно, и обеспечивает медиасопровождение выставочных проектов и экспозиций.

Кроме того, совместно с заместителем директора по науке мы управляем научной библиотекой музея: я отвечаю за всю административную часть, ее развитие как общедоступного информационного ресурса. Уже оцифрован каталог, мы приступили к оцифровке наиболее редких изданий, проведена полная инвентаризация фондов с занесением информации в базы данных, а это 220 000 разных изданий и 670 000 музейных экспонатов.

Одна из установок музея для бережной высокоточной оцифровки графики и старых книг

В общей сложности в ИТ-службе работают примерно 30 специалистов, не считая сотрудников библиотеки. При этом половина из них — действительно ИТ-специалисты, а половина — люди гуманитарных профессий, которые великолепно пользуются цифровыми инструментами.

CNews: У вас свой ЦОД или вы арендуете мощности?

Владимир Определенов: Музейный квартал на Волхонке сейчас включает 29 зданий и строений.Для негомы планируем строительство двух ЦОДов на 10 монтажных мест каждый. Сегодня у нас 3 полностью забитые серверные стойки: система хранения данных на 500 терабайт и около 20 виртуальных машин плюс столько же на резервировании. Мы обеспечили себя гигабитной сетью, сделали внутренний и публичный Wi-Fi до 300 мегабит, которым можно пользоваться даже в кафе на улице напротив музея. К сожалению, пока не успели дойти до всех залов: памятник архитектуры — сложный объект.

CNews: Почему вы решили пойти по пути создания своего ЦОДа?

Владимир Определенов: Во-первых, мы начали развивать облака для части цифровых сервисов уже в 2015–2016 годах. Во-вторых, в облаке хорошо работать, когда у тебя только текстовые транзакции. А у нас одно качественное изображение весит от 500 мегабайт до 3–4 гигабайт, и передача его по 10-гигабитному магистральному каналу (с меньшей скоростью некомфортно работать при таких объемах) в сторонний ЦОД обходится очень дорого. Когда мы все посчитали, выяснилось, что за год мы потратим на услуги связи больше, чем на покупку нужного объема вычислительных мощностей в собственный ЦОД. Тем более, что он постоянно дешевеет.

Иллюстрации того, что комплексный цифровой образ музейного предмета (цифровой двойник) уже сейчас содержит множество отдельных цифровых образов в том числе съемку с разных световых ракурсов, съемку в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазонах, макросъемку и съемку с электронных микроскопов, техническую документацию по замерам, метаданные, 3D-модели, а также файлы цифровой реставрации и т.п.

Плюс ко всему, для нас важны не столько вычислительные мощности, сколько возможность хранения. Если перенести уже имеющиеся у нас 500 терабайт в облако, то при самом дешевом тарифе за их хранение придется платить миллионы рублей в год. А в защищенном ЦОДе это может вылиться в 2–3 раза дороже. Кроме того, все наши архивы должны храниться десятки лет, а российскому ИТ-бизнесу всего 25 лет, и в нем очень мало компаний, которые действительно стабильны.

Кроме того, мы госучреждение и работаем по тендерным процедурам. А значит, должны постоянно проводить аукцион на размещение данных, и если его выиграет другая компания, начинать миграцию из одного центра в другой, и так каждые год-полтора?

Все, что касается внешних сервисов, например, корпоративного портала, сайтов музея и спецпроектов, мы разместили во внешнем облаке. Готовы также вынести туда систему продаж билетов, транзакционные системы.

«Мы создали большую, довольно сложную экосистему»

CNews: Какие информационные системы вы уже используете?

Владимир Определенов: У нас есть билетная система, или, как мы ее называем, система билетного хозяйства. Через нее можно купить не только билеты, но абонементы и сложные экскурсии, спланировать перемещение групп. Ведь музей — это не концертный зал, где зрители сидят на своих местах. При организации экскурсий надо учитывать, как будет двигаться группа, какой инвентарь понадобится экскурсоводу, совместить все это с детскими абонементами и так далее. В системе есть личный кабинет для туристических агентств, которые держат у нас депозит и могут забронировать услуги.

В общем, мы создали большую, довольно сложную экосистему. Когда музей был закрыт, у нас продавалось около 20 виртуальных продуктов — экскурсий, лекций, детских занятий. Они организованы на платформе Zoom. Когда музей открыт, мы предлагаем около 80 различных продуктов — билеты, абонементы, программу лояльности «Друзья Пушкинского». И все это содержится в билетной системе.

У нас также есть три разных учетных системы: для музейных фондов «КАМИС», для неструктурированных цифровых архивов и для изображений, связанных с конкретными событиями. Например, мы фотографируем, как та или иная комната музея меняется в процессе реставрации. А также библиотечная система, разработанная по международным стандартам. Это, в первую очередь, электронный каталог. Сейчас мы добавляем к нему цифровые копии редких изданий, которых нет в других библиотеках.

Есть также отдельные системы управлениявиртуальными турами (фото-турами, панорамами) и система визуального 3D-проектирования экспозиции. Например, вы можете прямо сейчас посмотреть выставку, которая открылась в закрытом для публики музее, прогуляться по ней виртуально.

Доступ ко всем внутренним информационным системам осуществляется через корпоративный портал на платформе «Битрикс24».

CNews: Насколько востребованы виртуальные туры?

Владимир Определенов: С начала карантина востребованность возросла в 15 раз. Сейчас это сотни тысяч просмотров.

У всех наших электронных ресурсов есть устойчивая аудитория — школы, лицеи, университеты. Так что число реальных посетителей виртуальных туров значительно больше, чем число формальных просмотров сайта. Конечно, есть и простые люди — не все же ходят в музей. Мы посчитали, что в нормальный год Пушкинский посещает около 1,5 млн человек. Это значит, что ядро аудитории — около 300 тысяч, которые приходят к нам 5–6 раз в год. И если хотя бы 20–25% из них пользуются виртуальными продуктами, это уже успех.

Конечно, во время карантина многое изменилось. Например, наш обычный лекторий мог обслужить в год около 25 000 человек, а с марта 2020 года мы провели уже около 3000 онлайн-мероприятий с общим охватом почти 10 миллионов человек.

CNews: Вы используете цифровые панели или какие-нибудь современные интерактивные средства?

Владимир Определенов: Они у нас есть, просто не настолько заметны. Например, вы можете посмотреть там электронный каталог выставки. В случае, когда это уместно, на панели транслируется какой-нибудь видеоматериал. В античных залах установлены панели, которые визуализируют мифы Древней Греции или историю раскопок, которые мы ведем в Керчи.

Сейчас мы готовим огромный проект по киномедиаискусству с художником мирового масштаба Биллом Виолой. У нас есть специальный проект по цифровому искусству »100 способов прожить одну минуту», для которого художники со всего мира предоставили нам свои цифровые произведения.

CNews: Не кажется ли вам, что скоро люди будут ходить только в виртуальные музеи?

Владимир Определенов: Люди ходят туда, где им интересно, и в те места, которые им знакомы. Музейный бум последних десятилетий во многом связан с тем, что музеи вышли в массовое медиапространство. Более того, для музея важно не столько привлечь как можно больше посетителей, сколько дать возможность каждому дотянуться до культурных ценностей. Ведь жителю Владивостока сложно приехать на выставку в Москву. Тем более, что, как я уже говорил, Пушкинский просто физически не может принять более 1,5 миллионов посетителей в год. А только в России живет 140 миллионов человек. Виртуальный музей дает им возможность сходить практически на любую выставку.

Полный текст статьи читайте на CNews